«Все проходит».
“ ПИСЬМО”
J2-au, рейтинг: белый и пушистый.
Одна забавность сперта у Кена Кизи.
Предупреждение: не бечено.
читать дальшеДо дома Дженсен доехал ранним майским утром.
Вылез из машины, потянулся, присел пару раз, разминая затекшие ноги.
Достал из салона кожанку, захлопнул дверь и поднял голову наверх.
Цвет неба был необыкновенный. Светло-синий на горизонте смешивался с розовым. Получался оттенок, которому и названия-то не находилось.
Шар солнца висел низко и тлел теплым золотым сиянием.
Улицы Ричардсона были пусты.
Лишь в отдаление, пошатываясь, брела нетрезвая компания молодых людей, явно загулявших и еще не дошедших с ночи до своих постелей.
Пока Дженсен возился с сумкой в багажнике, компашка добрела до него и он обернулся на свист.
Незнакомая ему девушка, с потекшей тушью и встрепанными волосами, проходя мимо шлепнула его по заду.
- Отличная задница! - ее улыбка была широкой и немного диковатой, и парень рядом, зарычав, увлек ее дальше по улице.
Обернувшись всем телом, она прокричала Дженсену:
- Ты классный. Как тебя звать? Я Айрис. Еще увидимся, - глаза ее сверкали.
Дженсен махнул ей рукой и в это время Донна Эклз вышла из дома, улыбаясь.
- Заводишь новые знакомства, Джей? Опять?
- Они сами, мам, клянусь, - шутливо пожаловался он и поднял брови.
- Ты всегда был нарасхват, солнышко.
- Временами это достает, - он шагнул навстречу.
Донна обняла сына и прижалась щекой к его плечу.
- Вот ты и дома, сын. Ты рад? Скучал?
Мама спрашивала это каждый раз и каждый раз он отвечал:
- Да, мам. Да.
- Я сделаю кофе, а ты оглядись пока, я кое-что переделала, - она забрала у него куртку и зашагала к двери.
Игра в « найди как можно больше отличий» ей никогда не надоедала.
Дженсен огляделся. Прошел почти год. Если что-то и изменилось, то его глаз явно не улавливал перемены.
Что-то было не так за домом, он вгляделся, точно, есть - возникла беседка на месте старого платана.
Он зашел внутрь, в густой сладкий аромат зелени и цветов, постоял минуту с закрытыми глазами, ощущая, как кружится голова и вернулся к крыльцу.
Поднялся по ступенькам, дотронулся мимоходом до корявого «Джош», нацарапанному на стене, рядом с дверью и зашел в дом.
Для него ностальгия по отчему дому была всего лишь иллюзия, морок, который периодически возникает и очень быстро тает, стоит только в этот самый дом приехать.
Всегда хватает одного дня, чтобы понять: здесь невыносимо скучно. Как и раньше, именно то от чего и уезжал.
Ричардсон такая дыра.
- Где папа? - Дженсен, опьянев от избытка сдобы в желудке, расплылся по стулу, поглаживая живот.
- Твой отец сошел с ума, сам напросился в командировку, будто нет никого помоложе и без люмбаго.
- Ему просто не сидится на месте, ты же знаешь.
- Как и тебе. Почему ты не привез с собой Сидни, у вас все хорошо? - мать выглядела немного обеспокоенной и Дженсен, отставив чашку, снова обнял ее, прижав к груди.
- Все в порядке, мамуль, более или менее, она увлечена шоппингом и спа, через неделю мы будем в Белизе и она желает быть во всеоружии, я же в это время буду отдыхать у тебя, гулять, есть, читать…
- Кстати, - мать аккуратно отодвинула пустую тарелку, поднялась, вытянула его за руку из сытой истомы и подтолкнула к выходу, - я обнаружила нечто милое. Идем, ну же, Дженсен не ленись.
Они свернули в соседнюю с гостиной комнату-библиотеку, где знакомый запах старых книг загустел, сконцентрировался и насквозь пропитал стены со старыми обоями.
Комната была небольшой и ее содержимому уже не хватало места, книги лежали на столе и в кресле, стеллажи были забиты, и новинкам, которые покупала мать, уже не доставало свободного пространства.
Собирать их начал еще дедушка Эклз, а мать и Дженсен продолжали - они были отчаянными книгочеями.
Дженсен, уверенный, что «нечто милое» - это вероятней всего его старая фотография, забытая где-нибудь в книге и найденная матерью, спросил:
- Я там уже в очках или еще нет?
Мать прошла к столу и порылась в стопках.
- Где-то с неделю назад я решила перечитать Лондона и нашла это….когда ты последний раз открывал эту книгу? - она повернулась к нему.
На ее ладони плашмя лежал раскрытый томик. Желтый и слегка потрепанный. Мать показала обложку. «Морской волк».
- Не помню, - признался Дженсен, подходя ближе, - это что, письмо?
Между распахнутых страниц белел конверт. Слегка пожелтевший, ровный и продолговатый.
Он был запечатан и сбоку стояла надпись от руки, сделанная старательным явно детским подчерком.
Дженсену.
- Мне? - забормотал он удивленно, взяв его в руки и рассматривая с обеих сторон, - странно, что никто не нашел его до сих пор, интересно от кого оно?
Мать только хмыкнула:
- Для этого надо всего лишь вскрыть конверт, - она направилась на выход, мимоходом заметив, - любовное послание, вероятно. Я на кухне, не буду тебе мешать, дорогой.
Дженсен, оставшись один задумчиво повертел письмо в руках.
Разорвал по краю и развернул лист, сложенный вдвое.
«Дженсен, ты наверно не…..ты совершенно точно не обращаешь внимания, когда в школе я оказываюсь рядом.
Это бывает не часто.
Однажды мы сидели за одним столом на обеде и это был самый лучший момент в моей жизни.
Нет, самый лучший был, когда ты потерял шарф, а я случайно шел следом и подобрал. Извини, что забрал его себе.
Я знаю, что не смогу сказать тебе всего в лицо. Пусть это лучше будет письмо.
Я так долго не мог решится, я не решился бы и сейчас, но ты скоро закончишь школу и уедешь, как говорит моя мама.
И у меня уже не будет шанса сказать тебе, что ты для меня значишь.
Мне сейчас даже страшно представить, что ты подумаешь обо мне, будет ли тебе смешно или ты разозлишься.
Не злись и если можно, не смейся.
Просто, я должен сказать, что бы ты знал это,
иначе ничего для меня не будет иметь смысла.
Вот я и говорю: Я тебя люблю. Очень. И думаю, это навсегда.
Если тебе будет что ответить…ну, я ведь совсем рядом.
Джаред Падалеки»
Внутри что-то невольно дрогнуло от этих, еще по детски невинных чувств, так искренне, беспечно и доверчиво рассыпанных на бумаге.
«….Будет ли тебе смешно….», Дженсен улыбнулся, ощущая легкую грусть по школьным временам.
Скорей это Джареду будет смешно, прочитай он сегодня свое письмо, от собственного смелого и непреложного
«думаю, это навсегда». А что же ты теперь скажешь, Джаред Падалеки, спустя долгих пятнадцать лет?
«Тем более, что навсегда ничего не бывает, приятель», - подумал с какой-то горечью Дженсен, - « тем более любви, к своим, наверняка тридцати, ты наверно уже и сам понял».
Он задумчиво водил пальцем по корешкам книг и прислушивался к себе.
Он давно не испытывал волнения от признаний в любви, женских в старшой школе и разнополых - после нее.
Тогда в школе подобных признаний, правда устных, он получал много, от одноклассниц. И принимал их, одно через три.
Хотя вообще не понимал тогда, почему так происходит, почему девочки сходят по нему с ума. Он всегда был созерцателем и обожал читать. Не был дамским угодником и донжуаном. Он даже не очень любил вечеринки и не был лидером и заводилой; тихоней тоже не был, но не лез на передний план намеренно.
Но девочки заглядывали ему в глаза и дрожали ресницами. И так волнительно предлагали, что он просто брал, то что ему вручали. Девичьи сердца.
Так было всегда.
В годы учебы в университете, в барах и незнакомые парни липли к нему, предлагали минет и приласкать. Без всякого трепета, почти всегда грубо, прямолинейно, без сантиментов и плясок вокруг его персоны. Такие признания неизменно удивляли его и заставляли отшатываться, в недоумении.
А эта сердечная тайна от юного, тогда еще мальчишки, оживила в его сердце некое подобие зависти - мало кто решился бы тогда на такой поступок.
Он бы, Дженсен точно нет, если обнаружил бы в себе такую склонность, конечно. Скорее нажил бы себе депрессию.
Он всунул лист обратно в конверт и засунул его в сумку с одеждой. Подумал и задвинул поглубже, на самое дно.
- От кого письмо? - мать была в своем старом переднике; мыла посуду и смотрела на него через плечо. Женское неизбывное любопытство.
- Мам, ты помнишь Джареда Падалеки? - спросил Дженсен. Он задал этот вопрос неожиданно для самого себя.
- Мальчика с соседней улицы? он даже был у нас как-то, верно? - она тщательно вытирала чашки и улыбнулась мельком, - очень хороший, умный и вежливый. Он ведь младше тебя, да, насколько?
Дженсен пожал плечами:
- Несколько лет, я думаю. Наверно четыре, не помню точно.
- Почему ты вспомнил его?
- Э…просто так.
- Так от кого же все-таки письмо, ты заинтриговал меня, милый. Какая-то страшная тайна? Или признание в любви?
- Признание в любви, в письме? Ты шутишь, ма, все признания в любви я выслушивал на нашей скамейке, помнишь? Раз в неделю, регулярно. Пока Джошу не надоело и он не сколупнул ее и не разобрал на дрова для камина. Не знаю, почему все назначали свидания мне именно там.
- Да, помню это время, ты был очень симпатичным мальчиком, даже слишком и он тебе немного завидовал, - она погладила его руку и тепло улыбнулась, - у тебя было много увлечений и я рада, что ты наконец-то выбрал.
Она помолчала секунду:
- Когда ты намерен сделать Сидни предложение?
- В Белизе, думаю, - сухо ответил Дженсен матери, - она уже в предвкушении.
- Да, это будет романтично. Океан, песок и только вы вдвоем.
- Романтично, точно, а еще чертовски дорого. - Дженсен поморщился, - Я тебя умоляю, мам, для меня нормально было бы и в ресторане, с кольцом из розового золота и с бриллиантом в три чертовых карата. Мне временами кажется, что караты, стразы и бренды - это все, что ей нужно и интересно.
- Сын, такое бывает раз в жизни, Сидни - красавица и просто хочет нечто особенное.
- Да-да, она отлично умеет это хотеть, - пробормотал он, - и очень часто.
- Что, милый? - встрепенулась мать, - что ты сказал?
- Ничего, мам.
- Дженсен, тебе уже тридцать четыре, самое время обзавестись семьей. Я бы сказала давно пора.
Твоему отцу было двадцать один когда ты родился, дорогой. И каждый настоящий мужчина должен….
- Да, знаю, дом, сын, дерево, - перечислил он, подражая ее строгому голосу.
« Может я не настоящий мужчина или не хочу им быть» - повторять ей свою внезапную мысль не следовало и он прикусил язык.
Она все еще смотрела вопросительно и Дженсен закатил глаза.
- Письмо написал Джош, дурачился.
- Твой брат слишком много дурачится, это верно, до сих пор, - она попыталась сделать невозмутимое лицо, но улыбка просвечивала насквозь, - никак не забуду, как он подкинул бумажник на леске на дорогу и ловил бедолаг, жадных до чужих денег. Или обрядил соседского пса в противогаз. У твоего брата была своеобразные фантазии.
Эти воспоминания потянули за собой следующие и Дженсен провел на кухне еще незапланированных полчаса.
Потом он поднялся в свою комнату, прихватив Керуака и улегся на кровать, отдохнуть и почитать.
Но читать не стал.
Он думал о письме, возвращался мыслями к простому листку бумаги, словно что-то притягивало его.
И конечно он вспомнил обстоятельства, при которых письмо вероятнее всего попало в их дом.
Джареда он помнил, не очень отчетливо, но помнил.
Тот жил на соседней улице и учился с ним вместе в старшой школе. 1997 год, последний выпускной класс для Дженсена, первый - для Джареда.
Знакомы они были: «привет- привет, пока-пока», да и то потому, что их путь из школы до дома совпадал. Разница в возрасте давала знать и Дженсену, уже почти выпускнику был неинтересен пятнадцатилетка.
Только однажды Джаред неожиданно подошел к нему после школы и спросил книгу. Именно эту, Джека Лондона «Морской волк».
Они вместе зашли в их библиотеку. Вместе нашли нужный экземпляр. Поболтали минуту ни о чем.
Джаред взял книгу и вернул ее Дженсену в школе, через три дня.
И все.
Он помнил, что даже собирался почитать ее, кажется, и она еще неделю лежала в его комнате на тумбочке, но…не притронулся, видимо. Кто ж знал, что туда было вложено.
Потом его мысли перепутались и он уснул.
Пока надрывный вой телефона не заставил его почти подпрыгнуть.
Дженсен наощупь нажал кнопку и поднес телефон к уху.
- Сидни?
- Джей, ты не представляешь как повезло, - с ходу начала она, Дженсен вздохнул, приготовился слушать дальше и держать себя в руках, воздерживаясь от комментариев, - я нашла нечто особенное, специально для меня, платье, цвет грандиозный, и цена, ну, подходящая, ты меня слушаешь….
- Да.
Она затараторила, оставляя место ему для привычного
условно-согласного мычания в трубку.
Вообще чем дольше они были вместе и чем ближе подходило к дате поездки, тем больше он раздражался. Самое прекрасное время было омрачено неустанным и всепоглощающим шоппингом еще даже и не невесты.
Все их разговоры сводились к вопросительному«Мне идет это, дорогой?» или восхищенному
«Все будут рыдать, когда увидят на мне это» или
полу-истеричному «У меня нет под это сумочки»
Дженсену казалось, что “это” и есть причина их отношений и он сам лишь способ все это оплатить.
Даже на его самую желанную, казалось бы сердцу девушек, фразу из трех слов, Сидни лишь снисходительно кивнула и продолжила любоваться своими ноготками, будто он сказал ей не «я тебя люблю», а «у тебя славный маникюр».
Вообще с самого начала с Сидни все было не так, как с другими женщинами.
Дженсен влюбился и признался первым, преданно ухаживал и спустя всего три дня позвонил матери и сообщил о возможной помолвке.
После первой близости и поэтому очень эмоционально- безудержно. И очень убедительно, видимо.
И конечно, все завертелось с головокружительной скоростью. Сидни с ее магазинами, мать с ее широко развернутой компанией по помолвке, уже продуманными эскизами будущей свадьбы и именами внуков.
Он был виноват сам, он сам запустил этот механизм и теперь эта адская махина неумолимо и безжалостно грозила погрести его в предсвадебной мишуре.
Его все чаще охватывало отчаяние, о неправильности всего, от своей слепоты и от Сидни, от ее ужасающей пустоты и глупости.
А как же его умиляло в самом начале, как она подув на кофе неизменно говорила «какое оно горячее», почему-то тогда это казалось милым.
А ее перл «твой юнга Фред - скучный» тогда же вызывал лишь ласковый смех и приступ нежности.
Дженсен тогда увлекался психоанализом и часами рассказывал ей о Фрейде и Юнге.
Сидни лишь хлопала ресницами и в конце на вопрос: интересно ли ей было? пожала плечами и протянула, надув губки:
- Юнга Фред - скучный.
Конечно, девушкам это не интересно и не нужно, девушкам нужны поцелуи и объятия, а не дурацкий психоанализ, им достаточно быть милыми и соблазнительными - тогда он притянул ее к себе, зацеловал и благополучно забыл обо всем.
Как же все было призрачно.
Теперь, спустя всего-то полмесяца желание все бросить и уехать на край света (Новая Зеландия, Танзания, хренов Занзибар) возникало все чаще и предвкушением новобрачного счастья никак не именовалось.
* * *
- Чувак, у тебя что вставать перестал? - Сид, его школьный друг и однокашник выскочил из-за забора, широко раскинув руки.
Дженсен ухмыльнулся, в ответ распахнув объятия:
- На тебя - да, наконец-то. Привет, старик.
- Здорово, ты чего хмурый, жених? Проблемы? - Сид сграбастал его под плечи и приподнял на пару дюймов над землей, - привез свою детку? Как ее?
- Сидни, - прохрипел Дженсен, освобождаясь, - черт, ты помял меня.
- Сидни, красивое имя, - мечтательно пропел тот, - твоя мать утверждает: девчонка даже красивее, чем ты. Черт, я хочу это видеть, кто может быть красивее нашего Дженни.
- Заткнись, я не Дженни.
- Да, ты - Дженни-детка. Украшение класса, звезда с обложки, забыл про пижаму с суперменом?
- Затухни, - история с его расклеенными по всей школе модельными фотками слишком давно набила оскомину, - или мне придется набить тебе морду.
- Ох….- Сид скривил рожу, но замолк.
Они прошли в дом и Дженсен облегченно рухнул в кресло, задрав ноги на стол.
- Чувак, у тебя же есть пиво?
Сид поморщился, но уже через минуту приволок чипсы и Миллер.
И начал хвастливо пояснять.
- Глянь, чувак, какую я себе остановку прикупил.
Он приземлился на громадный диван из кожи и развалился, блаженно помаргивая, - упругий и мягкий, как задница стриптизерши.
- Слишком мягкий, - уточнил Дженсен, присев с пивом рядом.
- Ну, чувак, главное, чтобы не было мягко вот здесь, - заговорщески подмигнул Сид и отставив жестянку, провел рукой по ширинке, - а?
Дженсен расхохотался, наблюдая как довольный собой Сид дергает бровями.
- Ага, ты прав.
- Я всегда прав. Мне бы теперь еще девочку, такую же как у тебя, желательно. У нее есть сестра?
- Нет, а что? - насмешливо осведомился Дженсен, - зато есть брат, такой же красивый.
- Пошел-ка ты в жопу.
- Ого, дозрел до признания нестандартной ориентации? - прищурился Дженсен, - я всегда подозревал.
- Хах, - подавился пивом Сид. И прокашлявшись, начал возмущенно вопить, чем рассмешил Дженсена до колик.
Спустя шесть банок и двух десятков новостей, Дженсен осторожно спросил:
- Ты не знаешь где сейчас братья Падалеки?
- Джеи? - удивился Сид, - зачем тебе?
- Да, так, интересно, встретил их отца, он прямо сияет.
- Так у миссис Падалеки юбилей послезавтра, оба брата приедут. Джей-младший, кажется с окончания школы у родителей не был. И Джеффри редко заглядывает.
- Где он живет, Джаред?
- В Остине, а Джефф в Форт-Уэрте. А ты сам надолго?
- А… на неделю….
- О, целая неделя, тогда к черту пиво, у меня есть виски, нажремся, как в последний день выпуска.
Сильное опьянение всегда затормаживало его и тяжелило, а еще нагоняло тоску.
- Сид, ты когда-нибудь чувствовал… разочарование… ощущение, когда тебя ничего не греет. - Дженсен сполз на пол и подпер кулаками горящее лицо.
- Чувак, о чем ты? - Сид сел рядом, выкатил круглые, непонятливые глаза и заморгал, - ты чего, вообще?
- Да, так, чего-то….хреново, - неопределенно сказал тот и навалился на друга плечом.
- Старик, чего ты жалуешься? - начал Сид возмущенно, - у меня вот даже бабы нет и ничего, не ною. Повторяю себе каждый день: я счастлив, ну или: я, черт возьми буду счастлив.
А вот у тебя невеста, помолвка, свадьба. Чего ты скулишь - хреново, не греет? Каждый день в постели с классной девкой, чего еще надо?
- Или с холодным, пластмассовым манекеном… а этот аутотренинг, я тоже пробовал, но сколько ни говори: «я счастлив», счастливее не станешь.
- Ты что, женится передумал? - изумленно воскликнул Сид, хлопнул себя по колену, - ну, даешь, чувачелло.
Твоей матери вряд ли это понравится. Она уже внукам носки вяжет.
- Ага, мой длинный язык виной всему. Сейчас бы жил себе мирно, без суеты.
- Дурак ты, Эклз. Круглый и набитый. Господи, ну, почему дуракам все так легко в руки идет, а они не ценят? - беззлобно посетовал друг, - Ну, еще виски или хватит?
- Тащи. Виски. Лекарство от жизни.
- Дурак, - повторил Сид, а Дженсен вздохнул.
Сегодня домой он, скорее всего вернется ползком.
** *
- Сынок, ты не против прогуляться за продуктами?
- Конечно, мам.
Джареда он увидел на входе в маркет. Узнать его было трудно, он просто невероятно вырос и нарастил мышечную массу. Его монументальность сама бросалась в глаза, а чуть пристальней вглядевшись, Дженсен уловил сходство с тем самым худым до прозрачности пареньком.
Он был нагружен пакетами и шел, не глядя вокруг, слегка накренившись в левую сторону.
Дженсен пошел навстречу.
- Джаред? Падалеки?
Тот остановился, резко и встал как вкопанный.
- Привет, не узнал что-ли? - Дженсен приветливо улыбнулся.
- Узнал, привет, Дженсен, - сдержанно поприветствовал его Джаред. Не то чтобы Дженсен ждал объятий, но это вышло как-то совсем уж пресно.
- Не надорвешься? - Дженсен понимал, что это глупо, но смотрел на него во все глаза, ощупывая взглядом, ища признаки. Всего того, что было в письме.
Джаред растеряно взглянул на него и чуть не выпустил из рук один из пакетов. У него дернулась щека и дрогнули ресницы.
- Чувак, ты перерос всех в этом городе, как тебе это удается?
- Не всех, Джефф пока в лидерах, - Джаред попытался пошутить и слабо улыбнулся, - тоже приехал в гости?
- Ага, - согласился Дженсен, ухмыляясь, он забрал у Джареда один пакет и они дальше они пошли рядом.
- Давненько не виделись, - продолжил он, поворачивая голову и всматриваясь в курносый профиль, - не часто навещаешь родителей?
- Так заметно?
- Ну, если учесть, что последний раз я тебя видел….э….десять лет назад, то да, заметно.
- Что ж, так и есть.
- А теперь, ты надолго?
- На неделю. Может чуть больше.
- Я тоже, - искренне изумился Дженсен, - на неделю, черт, как совпало. Не хочешь передохнуть? - вблизи маячили пара скамеек и тень от солнца.
Они проговорили целый час, приземлившись на ближайшую пустую скамейку и потом еще весь путь до джаредовского дома.
Дженсен с удивлением и возрастающим удовольствием отмечал, что они почти во все сходятся во мнении и у них до хрена общего: виды спорта, фильмы, книги.
Дженсен дотащил чужой пакет до самого дома и чуть не уронил ношу, когда навстречу им выскочили две собаки и принялись живо демонстрировать хозяину радость и счастье.
Дженсен пару секунд с гнетущим видом наблюдал за этим действом, пока его не заметили и не включили в общее объятие, перешедшее в общую свалку.
- Я всегда хотел большую собаку, - задыхаясь, заметил он, когда первый приступ обожания поутих и они с Джаредом перевели дыхание, - или даже двоих.
- Зачем же дело стало? - лениво спросил Джаред, закинув ногу на колено и почесывая пятку, - в приюте полно малышей, и щенков и взрослых.
Они лежали на лужайке, куда их свалили псы;
Джаред успел разуться и Дженсен на мгновение прилип взглядом к маленькой родинке у него на ступне.
- Я….
- Джаред, где покупки? - на шум из дома выглянул Джеральд, отец Джареда, - добрый день….Дженсен?
- Все верно, мистер Падалеки, младший из Эклзов.
Мы с Джаредом немного не донесли…
Мистер Падалеки покачал головой и Джаред весело рассмеялся.
- Пап, еще минуту и все будет в холодильнике, - отозвался он, поднимаясь на ноги.
- Спасибо, что помог, - продолжил он, подавая руку Дженсену.
- Ничего, только про свои покупки я совсем забыл, - Дженсен встал на ноги и был заново повален на землю, - придется идти обратно, - закончил он уже в положении лежа.
- У меня идея. Харли, Сэди, сюда. Я отвлеку их, беги.
Джаред в попытке помочь, унесся вглубь двора, заманивая собак. Остановился, вытащил из кармана печенье и поднял высоко над головами собак.
Дженсен снова поднялся, отряхиваясь и держась за живот. Он уже устал смеяться и икал, наблюдая за кульбитами неугомонных псин.
- Спасибо, Джаред.
- Тебе тоже, Дженсен.
- Пока.
- Пока.
Во второй раз они столкнулись в парке. Падалеки валялся на газоне с книгой, Харли и Сэди паслись рядом.
Дженсен подкрался сзади и негромко кашлянул….в макушку расслабленного Джареда.
- Черт! Дженсен!
- Привет. Брэдберри? - Дженсен перевернул его книгу, пальцем придерживая недочитанную Джаредом страницу, - «451 по Фаренгейту», чееерт, чувак, это была моя любимая книга. Честно, до дыр зачитал в университете.
Джаред хмыкнул, принимая книгу обратно:
- А теперь?
- «Конец вечности», Азимова, - Дженсен уселся рядом, скрестив ноги, - ты здесь давно?
- С утра, малыши наверно уже проголодались, - Джаред захлопнул книгу и сунул под мышку, - пора идти.
- Непохоже, что они хотят уходить.
Дженсен взмахнул рукой, присвистнул и собаки ринулись к нему.
Харли ткнулся носом ему в ухо, а Сэди поставила лапы на колени, заглядывая в глаза.
Дженсен одной рукой поглаживая морду Сэди, другой пытаясь оттереть влажный след собачьего поцелуя от Харли, предложил:
- Как насчет заглянуть к нам, Джаред?
- Ты приглашаешь меня в гости….
- Не тебя одного, а всех вас, найдется угощение и для этих милашек. Для нас же - мамины бургеры и чай со льдом. А если повезет - паста по -милански. Что скажешь?
- Определенно - да.
- Тогда вперед, компания.
Собак они покормили и оставили дремать на улице.
В дом зашли вдвоем, Джаред впереди, Дженсен за ним.
Мать хлопотала на кухне.
На плите закипала подливка, когда она увидела гостя.
Прикрутила огонь под кастрюлькой и развернулась к ним.
- О, боже, ты ведь Джаред, младший Падалеки. Или старший? - она оглядывала гостя с ног до голову, и переводя взгляд на Дженсена, улыбалась.
- Младший, - рассмеялся тот, смешно нагибая шею, - самый младший, как видно.
- Как видно? - переспросил Дженсен, на пальцах обозначая их разницу в росте, - я старше и …ниже.
- Я много ел. А ты наверно нет.
- И чем же вас кормили родители? - лукаво вопросила она и Джаред развел руками:
- Пицца, барбекю и мамин пирог. И много мороженого.
- Вот в чем дело, - всплеснула она руками, - Джош ненавидел мороженое, а Дженсен мог съесть очень немного. Если бы я знала раньше, мои мальчики были бы вровень с тобой, Джаред.
Звук дребезжащей крышки за спиной ее отвлек и она, торопливо отвернувшись, предложила:
- Итак, молодые люди, обед совсем скоро, паста готова, соус на подходе. Покажи пока гостю дом, Джей.
Когда они по просьбе Джареда зашли в библиотеку, Дженсен вспомнил. О письме. Вспомнил и посмотрел на гостя. Тот прошел к противоположному стеллажу, к любовно подобранной американской фантастике.
Остановился спиной к нему, перебирая корешки фолиантов.
А Дженсен не без труда разыскав желтую книгу, быстро засунул ее в ящик стола.
И только потом перевел дыхание.
- Кажется будто ничего не изменилось с тех пор, только книг стало больше, - заметил Джаред, вытаскивая тонкий сборник рассказов и пролистывая.
- Да, - поддакнул Дженсен, - больше.
- А там… - он развернулся и направился к Дженсену, - классика?
Оказалось, что Джаред прекрасно помнил, где находилась эта хренова книга.
Он подошел к среднему стеллажу, и заметив зазор между Гарднером и Стейнбеком, сказал:
- Здесь был «Морской волк». Я брал у вас когда-то, помнишь?
- Да, помню, - заторопился Дженсен, на ходу придумывая причину исчезновения книги и ничего не находя, кроме откровенно смешного «потеряли».
- Где она? - как-то легко спросил тот.
Скорее задумчиво, чем заинтересованно, - она была здесь.
- Она, наверно, где-то в другом месте, если хочешь, я поищу.
- Нет, не надо, - ответил Джаред и развернувшись, посмотрел ему прямо в глаза.
Больше он о книге не упоминал и Дженсен был ему за это благодарен.
Но от собственного вранья ему стало слегка не по себе и за обедом он большей частью помалкивал, слушая разговор Джареда и матери.
На следующий день, в воскресенье, они созвонились и вместе пошли в кино. Другу Сида, владельцу маленького кинотеатра, по их эксклюзивной заявке пришлось два раза демонстрировать им “ Грязный Гарри“ с Клинтом Иствудом.
Они жевали поп-корн и свистели, всякий раз, когда Иствуд сурово и выразительно глядел с экрана в зал.
В конце, когда пошли титры, Дженсен повернулся посмотреть на Джареда и поймал его взгляд на своем лице, и уж он то был достаточно экспертом, чтобы утверждать: это абсолютно точно был взгляд влюбленного человека.
«…И думаю, это навсегда».
Теперь Дженсену оставалось решить, что ему со этим знанием делать? И почему в этот момент в его легких закончился воздух?
- Чертов …говнюк… ты собираешься ….сдаваться?
- Отвали, слабак.
Джаред опережал его на десять подтягиваний, даже не запыхавшись и Дженсен уже сто раз пожалел, что предложил это пари. Дурак, еще бы армрестлинг вспомнил.
Даже собаки ухмылялись, совсем не сочувствуя Дженсену. Меховые засранцы.
- Сдаешься?
- Ладно, ты выиграл, - Дженсен, красный как вареный рак, сполз на скамейку и припал к бутылке с водой.
Одним глазом он наблюдал, как Джаред в одних шортах, неутомимо и черт, красиво продолжал подтягиваться, будто и не прилагая усилий.
Турник во дворе Падалеки явно никогда не простаивал бесцельно.
- Вот если бы я предложил шахматы, хрен бы ты обставил меня так легко, - насмешливо сказал Дженсен, смахивая пот со лба, - я со школы не подтягивался, ты, терминатор.
- Шахматы говоришь? Давай.
Внутренний голос тут же заголосил, что в шахматы он последний раз играл тоже давно и исключительно с Джошем.
- Если ты так же играешь в шахматы, как подтягиваешься, тогда я пас.
- Я же говорил: слабак.
- Не все такие идеальные, как ты, я всего лишь человек, а не мистер СуперПадалеки, - подытожил Дженсен и Джаред неожиданно смутился.
А Дженсена смущало, что иногда….иногда он думал о том, есть ли у Джареда парень и как этот парень может выглядеть.
Он даже представлял, зачем-то, как Джаред и его друг целуются, как они смотрятся в постели, вместе.
Он предпочитал думать об этом, как о нездоровом, но обычном для всех людей любопытстве, а не как о собственном желании.
Но очень скоро такие мысли стали сопровождаться нешуточным возбуждением, но это уже не смогло его остановить и однажды, он даже дошел до разрядки, слишком ярко представив себе горячую сцену.
Эти фантазии приносили стыдное, но необычайно выматывающе-сытое наслаждение, что даже звонить и умолять Сидни заняться телефонным сексом не пришлось ни разу.
* * *
Так или иначе, а неделя, отведенная на отдыхать, читать и гулять заканчивалась слишком быстро.
Скоро пора была возвращаться. К Сидни и прошлому. К будущему.
Они с Падалеки провели вместе неделю жизни и Дженсен даже не заметил, как и Джаред и его псы стали ему роднее всех на свете.
Он как будто забыл всю свою прошлую жизнь. Он что правда ходил на работу в костюме, а в выходные - в фитнесс, играл в сквош и выбирал ненужные безделушки в каталоге Икеа?
Он что и правда собирался женится на безупречно красивой блондинке с холодными руками и безразличным взглядом? Собирался в Белиз? Собирался помолвится?
Бред.
В самый последний день Дженсен помогал Джареду собирать вещи. Вернее, сидел рядом на диване, контролируя и отвлекая собак, которые назойливо мешали хозяину.
- Чувак, я кажется буду по тебе чертовски сильно скучать.
Джаред перебирающий вещи в дорожной сумке, поднял голову.
- Ты серьезно?
- А ты что не будешь? - почти обиделся тот, - неделю не разлей вода. Да мы стали ближе братьев.
- Не знаю, как ты, а я забуду про тебя уже на обратной дороге ….
Дженсен пнул его по лодыжке и тот свалился задницей на пол. И встретившись с его теплой улыбкой, у Дженсена заныло внутри. Он слез с дивана и устроился рядом.
- Джа, ты где в Остине живешь? Я по делам бываю там иногда. Мы могли бы встретится, сходить куда-нибудь.
Да, я могу и просто так приехать, на выходных. Бейсбол, пиво, с детками нагуляемся. Я же буду по ним тоже охренительно скучать. Ты как?
Джаред внезапно посерьезнел и опустил голову.
- Через неделю я уезжаю, с малышами. Из Остина.
Джаред сказал ему так невыразительно и слабо, что Дженсен было решил, что он ослышался.
- Куда? - растерялся и взволновался Дженсен, - далеко? Я мог бы….
- В Росарио, это в Южной Америке, там строится новый волонтерский центр. Меня пригласили на полгода и я согласился. Сменю обстановку и все такое. Аргентина, говорят прекрасна.
Дженсен внезапно успокоился, его дальнейшая жизнь, точнее план на нее, предстал перед ним с потрясающей четкостью. Он, Джаред, Харли и Сэди. Возможно еще пару собак, может ретриверов или ротвейлеров? Неважно. Надо только всего лишь сделать один телефонный звонок. И отпустить уже свое прошлое….на все четыре стороны. В конце концом он никогда не боялся всего нового и непознанного.
- Я еду с тобой, - объявил он, - что, у меня все еще законный отпуск. На пару недель, а там видно будет. Аргентина, говорят прекрасна?
- Что ты будешь там делать?
- Сначала отдыхать, а потом, ну, знаешь хорошие менеджеры по продажам везде нужны.
- Ты серьезно?
- Абсолютно, чего мне здесь в Техасе одному делать?
- У тебя …невеста, я слышал, - мрачно констатировал тот.
- Невесты нет, уже, - легко ответил Дженсен и подмигнул, - и я еду с тобой. Все. Или ты не хочешь?
- В каком качестве? - спросил Джаред, он слегка нахмурился и недоверчиво сощурился.
- В качестве очень близкого друга, - Дженсен явно выделил слово « очень» и указав на собственные губы, предложил, улыбаясь, - поцелуемся?
- Ты все таки читал мое письмо? - кивая головой и тоже улыбаясь, спросил Джаред, - и ты не шутишь, нет?
Он подступил ближе, наклоняясь к Дженсену.
- Я и не ждал, что именно сегодня случится чудо и сбудется моя мечта, - и поцеловал его, крепко зажмурив глаза.
конец
J2-au, рейтинг: белый и пушистый.
Одна забавность сперта у Кена Кизи.
Предупреждение: не бечено.
читать дальшеДо дома Дженсен доехал ранним майским утром.
Вылез из машины, потянулся, присел пару раз, разминая затекшие ноги.
Достал из салона кожанку, захлопнул дверь и поднял голову наверх.
Цвет неба был необыкновенный. Светло-синий на горизонте смешивался с розовым. Получался оттенок, которому и названия-то не находилось.
Шар солнца висел низко и тлел теплым золотым сиянием.
Улицы Ричардсона были пусты.
Лишь в отдаление, пошатываясь, брела нетрезвая компания молодых людей, явно загулявших и еще не дошедших с ночи до своих постелей.
Пока Дженсен возился с сумкой в багажнике, компашка добрела до него и он обернулся на свист.
Незнакомая ему девушка, с потекшей тушью и встрепанными волосами, проходя мимо шлепнула его по заду.
- Отличная задница! - ее улыбка была широкой и немного диковатой, и парень рядом, зарычав, увлек ее дальше по улице.
Обернувшись всем телом, она прокричала Дженсену:
- Ты классный. Как тебя звать? Я Айрис. Еще увидимся, - глаза ее сверкали.
Дженсен махнул ей рукой и в это время Донна Эклз вышла из дома, улыбаясь.
- Заводишь новые знакомства, Джей? Опять?
- Они сами, мам, клянусь, - шутливо пожаловался он и поднял брови.
- Ты всегда был нарасхват, солнышко.
- Временами это достает, - он шагнул навстречу.
Донна обняла сына и прижалась щекой к его плечу.
- Вот ты и дома, сын. Ты рад? Скучал?
Мама спрашивала это каждый раз и каждый раз он отвечал:
- Да, мам. Да.
- Я сделаю кофе, а ты оглядись пока, я кое-что переделала, - она забрала у него куртку и зашагала к двери.
Игра в « найди как можно больше отличий» ей никогда не надоедала.
Дженсен огляделся. Прошел почти год. Если что-то и изменилось, то его глаз явно не улавливал перемены.
Что-то было не так за домом, он вгляделся, точно, есть - возникла беседка на месте старого платана.
Он зашел внутрь, в густой сладкий аромат зелени и цветов, постоял минуту с закрытыми глазами, ощущая, как кружится голова и вернулся к крыльцу.
Поднялся по ступенькам, дотронулся мимоходом до корявого «Джош», нацарапанному на стене, рядом с дверью и зашел в дом.
Для него ностальгия по отчему дому была всего лишь иллюзия, морок, который периодически возникает и очень быстро тает, стоит только в этот самый дом приехать.
Всегда хватает одного дня, чтобы понять: здесь невыносимо скучно. Как и раньше, именно то от чего и уезжал.
Ричардсон такая дыра.
- Где папа? - Дженсен, опьянев от избытка сдобы в желудке, расплылся по стулу, поглаживая живот.
- Твой отец сошел с ума, сам напросился в командировку, будто нет никого помоложе и без люмбаго.
- Ему просто не сидится на месте, ты же знаешь.
- Как и тебе. Почему ты не привез с собой Сидни, у вас все хорошо? - мать выглядела немного обеспокоенной и Дженсен, отставив чашку, снова обнял ее, прижав к груди.
- Все в порядке, мамуль, более или менее, она увлечена шоппингом и спа, через неделю мы будем в Белизе и она желает быть во всеоружии, я же в это время буду отдыхать у тебя, гулять, есть, читать…
- Кстати, - мать аккуратно отодвинула пустую тарелку, поднялась, вытянула его за руку из сытой истомы и подтолкнула к выходу, - я обнаружила нечто милое. Идем, ну же, Дженсен не ленись.
Они свернули в соседнюю с гостиной комнату-библиотеку, где знакомый запах старых книг загустел, сконцентрировался и насквозь пропитал стены со старыми обоями.
Комната была небольшой и ее содержимому уже не хватало места, книги лежали на столе и в кресле, стеллажи были забиты, и новинкам, которые покупала мать, уже не доставало свободного пространства.
Собирать их начал еще дедушка Эклз, а мать и Дженсен продолжали - они были отчаянными книгочеями.
Дженсен, уверенный, что «нечто милое» - это вероятней всего его старая фотография, забытая где-нибудь в книге и найденная матерью, спросил:
- Я там уже в очках или еще нет?
Мать прошла к столу и порылась в стопках.
- Где-то с неделю назад я решила перечитать Лондона и нашла это….когда ты последний раз открывал эту книгу? - она повернулась к нему.
На ее ладони плашмя лежал раскрытый томик. Желтый и слегка потрепанный. Мать показала обложку. «Морской волк».
- Не помню, - признался Дженсен, подходя ближе, - это что, письмо?
Между распахнутых страниц белел конверт. Слегка пожелтевший, ровный и продолговатый.
Он был запечатан и сбоку стояла надпись от руки, сделанная старательным явно детским подчерком.
Дженсену.
- Мне? - забормотал он удивленно, взяв его в руки и рассматривая с обеих сторон, - странно, что никто не нашел его до сих пор, интересно от кого оно?
Мать только хмыкнула:
- Для этого надо всего лишь вскрыть конверт, - она направилась на выход, мимоходом заметив, - любовное послание, вероятно. Я на кухне, не буду тебе мешать, дорогой.
Дженсен, оставшись один задумчиво повертел письмо в руках.
Разорвал по краю и развернул лист, сложенный вдвое.
«Дженсен, ты наверно не…..ты совершенно точно не обращаешь внимания, когда в школе я оказываюсь рядом.
Это бывает не часто.
Однажды мы сидели за одним столом на обеде и это был самый лучший момент в моей жизни.
Нет, самый лучший был, когда ты потерял шарф, а я случайно шел следом и подобрал. Извини, что забрал его себе.
Я знаю, что не смогу сказать тебе всего в лицо. Пусть это лучше будет письмо.
Я так долго не мог решится, я не решился бы и сейчас, но ты скоро закончишь школу и уедешь, как говорит моя мама.
И у меня уже не будет шанса сказать тебе, что ты для меня значишь.
Мне сейчас даже страшно представить, что ты подумаешь обо мне, будет ли тебе смешно или ты разозлишься.
Не злись и если можно, не смейся.
Просто, я должен сказать, что бы ты знал это,
иначе ничего для меня не будет иметь смысла.
Вот я и говорю: Я тебя люблю. Очень. И думаю, это навсегда.
Если тебе будет что ответить…ну, я ведь совсем рядом.
Джаред Падалеки»
Внутри что-то невольно дрогнуло от этих, еще по детски невинных чувств, так искренне, беспечно и доверчиво рассыпанных на бумаге.
«….Будет ли тебе смешно….», Дженсен улыбнулся, ощущая легкую грусть по школьным временам.
Скорей это Джареду будет смешно, прочитай он сегодня свое письмо, от собственного смелого и непреложного
«думаю, это навсегда». А что же ты теперь скажешь, Джаред Падалеки, спустя долгих пятнадцать лет?
«Тем более, что навсегда ничего не бывает, приятель», - подумал с какой-то горечью Дженсен, - « тем более любви, к своим, наверняка тридцати, ты наверно уже и сам понял».
Он задумчиво водил пальцем по корешкам книг и прислушивался к себе.
Он давно не испытывал волнения от признаний в любви, женских в старшой школе и разнополых - после нее.
Тогда в школе подобных признаний, правда устных, он получал много, от одноклассниц. И принимал их, одно через три.
Хотя вообще не понимал тогда, почему так происходит, почему девочки сходят по нему с ума. Он всегда был созерцателем и обожал читать. Не был дамским угодником и донжуаном. Он даже не очень любил вечеринки и не был лидером и заводилой; тихоней тоже не был, но не лез на передний план намеренно.
Но девочки заглядывали ему в глаза и дрожали ресницами. И так волнительно предлагали, что он просто брал, то что ему вручали. Девичьи сердца.
Так было всегда.
В годы учебы в университете, в барах и незнакомые парни липли к нему, предлагали минет и приласкать. Без всякого трепета, почти всегда грубо, прямолинейно, без сантиментов и плясок вокруг его персоны. Такие признания неизменно удивляли его и заставляли отшатываться, в недоумении.
А эта сердечная тайна от юного, тогда еще мальчишки, оживила в его сердце некое подобие зависти - мало кто решился бы тогда на такой поступок.
Он бы, Дженсен точно нет, если обнаружил бы в себе такую склонность, конечно. Скорее нажил бы себе депрессию.
Он всунул лист обратно в конверт и засунул его в сумку с одеждой. Подумал и задвинул поглубже, на самое дно.
- От кого письмо? - мать была в своем старом переднике; мыла посуду и смотрела на него через плечо. Женское неизбывное любопытство.
- Мам, ты помнишь Джареда Падалеки? - спросил Дженсен. Он задал этот вопрос неожиданно для самого себя.
- Мальчика с соседней улицы? он даже был у нас как-то, верно? - она тщательно вытирала чашки и улыбнулась мельком, - очень хороший, умный и вежливый. Он ведь младше тебя, да, насколько?
Дженсен пожал плечами:
- Несколько лет, я думаю. Наверно четыре, не помню точно.
- Почему ты вспомнил его?
- Э…просто так.
- Так от кого же все-таки письмо, ты заинтриговал меня, милый. Какая-то страшная тайна? Или признание в любви?
- Признание в любви, в письме? Ты шутишь, ма, все признания в любви я выслушивал на нашей скамейке, помнишь? Раз в неделю, регулярно. Пока Джошу не надоело и он не сколупнул ее и не разобрал на дрова для камина. Не знаю, почему все назначали свидания мне именно там.
- Да, помню это время, ты был очень симпатичным мальчиком, даже слишком и он тебе немного завидовал, - она погладила его руку и тепло улыбнулась, - у тебя было много увлечений и я рада, что ты наконец-то выбрал.
Она помолчала секунду:
- Когда ты намерен сделать Сидни предложение?
- В Белизе, думаю, - сухо ответил Дженсен матери, - она уже в предвкушении.
- Да, это будет романтично. Океан, песок и только вы вдвоем.
- Романтично, точно, а еще чертовски дорого. - Дженсен поморщился, - Я тебя умоляю, мам, для меня нормально было бы и в ресторане, с кольцом из розового золота и с бриллиантом в три чертовых карата. Мне временами кажется, что караты, стразы и бренды - это все, что ей нужно и интересно.
- Сын, такое бывает раз в жизни, Сидни - красавица и просто хочет нечто особенное.
- Да-да, она отлично умеет это хотеть, - пробормотал он, - и очень часто.
- Что, милый? - встрепенулась мать, - что ты сказал?
- Ничего, мам.
- Дженсен, тебе уже тридцать четыре, самое время обзавестись семьей. Я бы сказала давно пора.
Твоему отцу было двадцать один когда ты родился, дорогой. И каждый настоящий мужчина должен….
- Да, знаю, дом, сын, дерево, - перечислил он, подражая ее строгому голосу.
« Может я не настоящий мужчина или не хочу им быть» - повторять ей свою внезапную мысль не следовало и он прикусил язык.
Она все еще смотрела вопросительно и Дженсен закатил глаза.
- Письмо написал Джош, дурачился.
- Твой брат слишком много дурачится, это верно, до сих пор, - она попыталась сделать невозмутимое лицо, но улыбка просвечивала насквозь, - никак не забуду, как он подкинул бумажник на леске на дорогу и ловил бедолаг, жадных до чужих денег. Или обрядил соседского пса в противогаз. У твоего брата была своеобразные фантазии.
Эти воспоминания потянули за собой следующие и Дженсен провел на кухне еще незапланированных полчаса.
Потом он поднялся в свою комнату, прихватив Керуака и улегся на кровать, отдохнуть и почитать.
Но читать не стал.
Он думал о письме, возвращался мыслями к простому листку бумаги, словно что-то притягивало его.
И конечно он вспомнил обстоятельства, при которых письмо вероятнее всего попало в их дом.
Джареда он помнил, не очень отчетливо, но помнил.
Тот жил на соседней улице и учился с ним вместе в старшой школе. 1997 год, последний выпускной класс для Дженсена, первый - для Джареда.
Знакомы они были: «привет- привет, пока-пока», да и то потому, что их путь из школы до дома совпадал. Разница в возрасте давала знать и Дженсену, уже почти выпускнику был неинтересен пятнадцатилетка.
Только однажды Джаред неожиданно подошел к нему после школы и спросил книгу. Именно эту, Джека Лондона «Морской волк».
Они вместе зашли в их библиотеку. Вместе нашли нужный экземпляр. Поболтали минуту ни о чем.
Джаред взял книгу и вернул ее Дженсену в школе, через три дня.
И все.
Он помнил, что даже собирался почитать ее, кажется, и она еще неделю лежала в его комнате на тумбочке, но…не притронулся, видимо. Кто ж знал, что туда было вложено.
Потом его мысли перепутались и он уснул.
Пока надрывный вой телефона не заставил его почти подпрыгнуть.
Дженсен наощупь нажал кнопку и поднес телефон к уху.
- Сидни?
- Джей, ты не представляешь как повезло, - с ходу начала она, Дженсен вздохнул, приготовился слушать дальше и держать себя в руках, воздерживаясь от комментариев, - я нашла нечто особенное, специально для меня, платье, цвет грандиозный, и цена, ну, подходящая, ты меня слушаешь….
- Да.
Она затараторила, оставляя место ему для привычного
условно-согласного мычания в трубку.
Вообще чем дольше они были вместе и чем ближе подходило к дате поездки, тем больше он раздражался. Самое прекрасное время было омрачено неустанным и всепоглощающим шоппингом еще даже и не невесты.
Все их разговоры сводились к вопросительному«Мне идет это, дорогой?» или восхищенному
«Все будут рыдать, когда увидят на мне это» или
полу-истеричному «У меня нет под это сумочки»
Дженсену казалось, что “это” и есть причина их отношений и он сам лишь способ все это оплатить.
Даже на его самую желанную, казалось бы сердцу девушек, фразу из трех слов, Сидни лишь снисходительно кивнула и продолжила любоваться своими ноготками, будто он сказал ей не «я тебя люблю», а «у тебя славный маникюр».
Вообще с самого начала с Сидни все было не так, как с другими женщинами.
Дженсен влюбился и признался первым, преданно ухаживал и спустя всего три дня позвонил матери и сообщил о возможной помолвке.
После первой близости и поэтому очень эмоционально- безудержно. И очень убедительно, видимо.
И конечно, все завертелось с головокружительной скоростью. Сидни с ее магазинами, мать с ее широко развернутой компанией по помолвке, уже продуманными эскизами будущей свадьбы и именами внуков.
Он был виноват сам, он сам запустил этот механизм и теперь эта адская махина неумолимо и безжалостно грозила погрести его в предсвадебной мишуре.
Его все чаще охватывало отчаяние, о неправильности всего, от своей слепоты и от Сидни, от ее ужасающей пустоты и глупости.
А как же его умиляло в самом начале, как она подув на кофе неизменно говорила «какое оно горячее», почему-то тогда это казалось милым.
А ее перл «твой юнга Фред - скучный» тогда же вызывал лишь ласковый смех и приступ нежности.
Дженсен тогда увлекался психоанализом и часами рассказывал ей о Фрейде и Юнге.
Сидни лишь хлопала ресницами и в конце на вопрос: интересно ли ей было? пожала плечами и протянула, надув губки:
- Юнга Фред - скучный.
Конечно, девушкам это не интересно и не нужно, девушкам нужны поцелуи и объятия, а не дурацкий психоанализ, им достаточно быть милыми и соблазнительными - тогда он притянул ее к себе, зацеловал и благополучно забыл обо всем.
Как же все было призрачно.
Теперь, спустя всего-то полмесяца желание все бросить и уехать на край света (Новая Зеландия, Танзания, хренов Занзибар) возникало все чаще и предвкушением новобрачного счастья никак не именовалось.
* * *
- Чувак, у тебя что вставать перестал? - Сид, его школьный друг и однокашник выскочил из-за забора, широко раскинув руки.
Дженсен ухмыльнулся, в ответ распахнув объятия:
- На тебя - да, наконец-то. Привет, старик.
- Здорово, ты чего хмурый, жених? Проблемы? - Сид сграбастал его под плечи и приподнял на пару дюймов над землей, - привез свою детку? Как ее?
- Сидни, - прохрипел Дженсен, освобождаясь, - черт, ты помял меня.
- Сидни, красивое имя, - мечтательно пропел тот, - твоя мать утверждает: девчонка даже красивее, чем ты. Черт, я хочу это видеть, кто может быть красивее нашего Дженни.
- Заткнись, я не Дженни.
- Да, ты - Дженни-детка. Украшение класса, звезда с обложки, забыл про пижаму с суперменом?
- Затухни, - история с его расклеенными по всей школе модельными фотками слишком давно набила оскомину, - или мне придется набить тебе морду.
- Ох….- Сид скривил рожу, но замолк.
Они прошли в дом и Дженсен облегченно рухнул в кресло, задрав ноги на стол.
- Чувак, у тебя же есть пиво?
Сид поморщился, но уже через минуту приволок чипсы и Миллер.
И начал хвастливо пояснять.
- Глянь, чувак, какую я себе остановку прикупил.
Он приземлился на громадный диван из кожи и развалился, блаженно помаргивая, - упругий и мягкий, как задница стриптизерши.
- Слишком мягкий, - уточнил Дженсен, присев с пивом рядом.
- Ну, чувак, главное, чтобы не было мягко вот здесь, - заговорщески подмигнул Сид и отставив жестянку, провел рукой по ширинке, - а?
Дженсен расхохотался, наблюдая как довольный собой Сид дергает бровями.
- Ага, ты прав.
- Я всегда прав. Мне бы теперь еще девочку, такую же как у тебя, желательно. У нее есть сестра?
- Нет, а что? - насмешливо осведомился Дженсен, - зато есть брат, такой же красивый.
- Пошел-ка ты в жопу.
- Ого, дозрел до признания нестандартной ориентации? - прищурился Дженсен, - я всегда подозревал.
- Хах, - подавился пивом Сид. И прокашлявшись, начал возмущенно вопить, чем рассмешил Дженсена до колик.
Спустя шесть банок и двух десятков новостей, Дженсен осторожно спросил:
- Ты не знаешь где сейчас братья Падалеки?
- Джеи? - удивился Сид, - зачем тебе?
- Да, так, интересно, встретил их отца, он прямо сияет.
- Так у миссис Падалеки юбилей послезавтра, оба брата приедут. Джей-младший, кажется с окончания школы у родителей не был. И Джеффри редко заглядывает.
- Где он живет, Джаред?
- В Остине, а Джефф в Форт-Уэрте. А ты сам надолго?
- А… на неделю….
- О, целая неделя, тогда к черту пиво, у меня есть виски, нажремся, как в последний день выпуска.
Сильное опьянение всегда затормаживало его и тяжелило, а еще нагоняло тоску.
- Сид, ты когда-нибудь чувствовал… разочарование… ощущение, когда тебя ничего не греет. - Дженсен сполз на пол и подпер кулаками горящее лицо.
- Чувак, о чем ты? - Сид сел рядом, выкатил круглые, непонятливые глаза и заморгал, - ты чего, вообще?
- Да, так, чего-то….хреново, - неопределенно сказал тот и навалился на друга плечом.
- Старик, чего ты жалуешься? - начал Сид возмущенно, - у меня вот даже бабы нет и ничего, не ною. Повторяю себе каждый день: я счастлив, ну или: я, черт возьми буду счастлив.
А вот у тебя невеста, помолвка, свадьба. Чего ты скулишь - хреново, не греет? Каждый день в постели с классной девкой, чего еще надо?
- Или с холодным, пластмассовым манекеном… а этот аутотренинг, я тоже пробовал, но сколько ни говори: «я счастлив», счастливее не станешь.
- Ты что, женится передумал? - изумленно воскликнул Сид, хлопнул себя по колену, - ну, даешь, чувачелло.
Твоей матери вряд ли это понравится. Она уже внукам носки вяжет.
- Ага, мой длинный язык виной всему. Сейчас бы жил себе мирно, без суеты.
- Дурак ты, Эклз. Круглый и набитый. Господи, ну, почему дуракам все так легко в руки идет, а они не ценят? - беззлобно посетовал друг, - Ну, еще виски или хватит?
- Тащи. Виски. Лекарство от жизни.
- Дурак, - повторил Сид, а Дженсен вздохнул.
Сегодня домой он, скорее всего вернется ползком.
** *
- Сынок, ты не против прогуляться за продуктами?
- Конечно, мам.
Джареда он увидел на входе в маркет. Узнать его было трудно, он просто невероятно вырос и нарастил мышечную массу. Его монументальность сама бросалась в глаза, а чуть пристальней вглядевшись, Дженсен уловил сходство с тем самым худым до прозрачности пареньком.
Он был нагружен пакетами и шел, не глядя вокруг, слегка накренившись в левую сторону.
Дженсен пошел навстречу.
- Джаред? Падалеки?
Тот остановился, резко и встал как вкопанный.
- Привет, не узнал что-ли? - Дженсен приветливо улыбнулся.
- Узнал, привет, Дженсен, - сдержанно поприветствовал его Джаред. Не то чтобы Дженсен ждал объятий, но это вышло как-то совсем уж пресно.
- Не надорвешься? - Дженсен понимал, что это глупо, но смотрел на него во все глаза, ощупывая взглядом, ища признаки. Всего того, что было в письме.
Джаред растеряно взглянул на него и чуть не выпустил из рук один из пакетов. У него дернулась щека и дрогнули ресницы.
- Чувак, ты перерос всех в этом городе, как тебе это удается?
- Не всех, Джефф пока в лидерах, - Джаред попытался пошутить и слабо улыбнулся, - тоже приехал в гости?
- Ага, - согласился Дженсен, ухмыляясь, он забрал у Джареда один пакет и они дальше они пошли рядом.
- Давненько не виделись, - продолжил он, поворачивая голову и всматриваясь в курносый профиль, - не часто навещаешь родителей?
- Так заметно?
- Ну, если учесть, что последний раз я тебя видел….э….десять лет назад, то да, заметно.
- Что ж, так и есть.
- А теперь, ты надолго?
- На неделю. Может чуть больше.
- Я тоже, - искренне изумился Дженсен, - на неделю, черт, как совпало. Не хочешь передохнуть? - вблизи маячили пара скамеек и тень от солнца.
Они проговорили целый час, приземлившись на ближайшую пустую скамейку и потом еще весь путь до джаредовского дома.
Дженсен с удивлением и возрастающим удовольствием отмечал, что они почти во все сходятся во мнении и у них до хрена общего: виды спорта, фильмы, книги.
Дженсен дотащил чужой пакет до самого дома и чуть не уронил ношу, когда навстречу им выскочили две собаки и принялись живо демонстрировать хозяину радость и счастье.
Дженсен пару секунд с гнетущим видом наблюдал за этим действом, пока его не заметили и не включили в общее объятие, перешедшее в общую свалку.
- Я всегда хотел большую собаку, - задыхаясь, заметил он, когда первый приступ обожания поутих и они с Джаредом перевели дыхание, - или даже двоих.
- Зачем же дело стало? - лениво спросил Джаред, закинув ногу на колено и почесывая пятку, - в приюте полно малышей, и щенков и взрослых.
Они лежали на лужайке, куда их свалили псы;
Джаред успел разуться и Дженсен на мгновение прилип взглядом к маленькой родинке у него на ступне.
- Я….
- Джаред, где покупки? - на шум из дома выглянул Джеральд, отец Джареда, - добрый день….Дженсен?
- Все верно, мистер Падалеки, младший из Эклзов.
Мы с Джаредом немного не донесли…
Мистер Падалеки покачал головой и Джаред весело рассмеялся.
- Пап, еще минуту и все будет в холодильнике, - отозвался он, поднимаясь на ноги.
- Спасибо, что помог, - продолжил он, подавая руку Дженсену.
- Ничего, только про свои покупки я совсем забыл, - Дженсен встал на ноги и был заново повален на землю, - придется идти обратно, - закончил он уже в положении лежа.
- У меня идея. Харли, Сэди, сюда. Я отвлеку их, беги.
Джаред в попытке помочь, унесся вглубь двора, заманивая собак. Остановился, вытащил из кармана печенье и поднял высоко над головами собак.
Дженсен снова поднялся, отряхиваясь и держась за живот. Он уже устал смеяться и икал, наблюдая за кульбитами неугомонных псин.
- Спасибо, Джаред.
- Тебе тоже, Дженсен.
- Пока.
- Пока.
Во второй раз они столкнулись в парке. Падалеки валялся на газоне с книгой, Харли и Сэди паслись рядом.
Дженсен подкрался сзади и негромко кашлянул….в макушку расслабленного Джареда.
- Черт! Дженсен!
- Привет. Брэдберри? - Дженсен перевернул его книгу, пальцем придерживая недочитанную Джаредом страницу, - «451 по Фаренгейту», чееерт, чувак, это была моя любимая книга. Честно, до дыр зачитал в университете.
Джаред хмыкнул, принимая книгу обратно:
- А теперь?
- «Конец вечности», Азимова, - Дженсен уселся рядом, скрестив ноги, - ты здесь давно?
- С утра, малыши наверно уже проголодались, - Джаред захлопнул книгу и сунул под мышку, - пора идти.
- Непохоже, что они хотят уходить.
Дженсен взмахнул рукой, присвистнул и собаки ринулись к нему.
Харли ткнулся носом ему в ухо, а Сэди поставила лапы на колени, заглядывая в глаза.
Дженсен одной рукой поглаживая морду Сэди, другой пытаясь оттереть влажный след собачьего поцелуя от Харли, предложил:
- Как насчет заглянуть к нам, Джаред?
- Ты приглашаешь меня в гости….
- Не тебя одного, а всех вас, найдется угощение и для этих милашек. Для нас же - мамины бургеры и чай со льдом. А если повезет - паста по -милански. Что скажешь?
- Определенно - да.
- Тогда вперед, компания.
Собак они покормили и оставили дремать на улице.
В дом зашли вдвоем, Джаред впереди, Дженсен за ним.
Мать хлопотала на кухне.
На плите закипала подливка, когда она увидела гостя.
Прикрутила огонь под кастрюлькой и развернулась к ним.
- О, боже, ты ведь Джаред, младший Падалеки. Или старший? - она оглядывала гостя с ног до голову, и переводя взгляд на Дженсена, улыбалась.
- Младший, - рассмеялся тот, смешно нагибая шею, - самый младший, как видно.
- Как видно? - переспросил Дженсен, на пальцах обозначая их разницу в росте, - я старше и …ниже.
- Я много ел. А ты наверно нет.
- И чем же вас кормили родители? - лукаво вопросила она и Джаред развел руками:
- Пицца, барбекю и мамин пирог. И много мороженого.
- Вот в чем дело, - всплеснула она руками, - Джош ненавидел мороженое, а Дженсен мог съесть очень немного. Если бы я знала раньше, мои мальчики были бы вровень с тобой, Джаред.
Звук дребезжащей крышки за спиной ее отвлек и она, торопливо отвернувшись, предложила:
- Итак, молодые люди, обед совсем скоро, паста готова, соус на подходе. Покажи пока гостю дом, Джей.
Когда они по просьбе Джареда зашли в библиотеку, Дженсен вспомнил. О письме. Вспомнил и посмотрел на гостя. Тот прошел к противоположному стеллажу, к любовно подобранной американской фантастике.
Остановился спиной к нему, перебирая корешки фолиантов.
А Дженсен не без труда разыскав желтую книгу, быстро засунул ее в ящик стола.
И только потом перевел дыхание.
- Кажется будто ничего не изменилось с тех пор, только книг стало больше, - заметил Джаред, вытаскивая тонкий сборник рассказов и пролистывая.
- Да, - поддакнул Дженсен, - больше.
- А там… - он развернулся и направился к Дженсену, - классика?
Оказалось, что Джаред прекрасно помнил, где находилась эта хренова книга.
Он подошел к среднему стеллажу, и заметив зазор между Гарднером и Стейнбеком, сказал:
- Здесь был «Морской волк». Я брал у вас когда-то, помнишь?
- Да, помню, - заторопился Дженсен, на ходу придумывая причину исчезновения книги и ничего не находя, кроме откровенно смешного «потеряли».
- Где она? - как-то легко спросил тот.
Скорее задумчиво, чем заинтересованно, - она была здесь.
- Она, наверно, где-то в другом месте, если хочешь, я поищу.
- Нет, не надо, - ответил Джаред и развернувшись, посмотрел ему прямо в глаза.
Больше он о книге не упоминал и Дженсен был ему за это благодарен.
Но от собственного вранья ему стало слегка не по себе и за обедом он большей частью помалкивал, слушая разговор Джареда и матери.
На следующий день, в воскресенье, они созвонились и вместе пошли в кино. Другу Сида, владельцу маленького кинотеатра, по их эксклюзивной заявке пришлось два раза демонстрировать им “ Грязный Гарри“ с Клинтом Иствудом.
Они жевали поп-корн и свистели, всякий раз, когда Иствуд сурово и выразительно глядел с экрана в зал.
В конце, когда пошли титры, Дженсен повернулся посмотреть на Джареда и поймал его взгляд на своем лице, и уж он то был достаточно экспертом, чтобы утверждать: это абсолютно точно был взгляд влюбленного человека.
«…И думаю, это навсегда».
Теперь Дженсену оставалось решить, что ему со этим знанием делать? И почему в этот момент в его легких закончился воздух?
- Чертов …говнюк… ты собираешься ….сдаваться?
- Отвали, слабак.
Джаред опережал его на десять подтягиваний, даже не запыхавшись и Дженсен уже сто раз пожалел, что предложил это пари. Дурак, еще бы армрестлинг вспомнил.
Даже собаки ухмылялись, совсем не сочувствуя Дженсену. Меховые засранцы.
- Сдаешься?
- Ладно, ты выиграл, - Дженсен, красный как вареный рак, сполз на скамейку и припал к бутылке с водой.
Одним глазом он наблюдал, как Джаред в одних шортах, неутомимо и черт, красиво продолжал подтягиваться, будто и не прилагая усилий.
Турник во дворе Падалеки явно никогда не простаивал бесцельно.
- Вот если бы я предложил шахматы, хрен бы ты обставил меня так легко, - насмешливо сказал Дженсен, смахивая пот со лба, - я со школы не подтягивался, ты, терминатор.
- Шахматы говоришь? Давай.
Внутренний голос тут же заголосил, что в шахматы он последний раз играл тоже давно и исключительно с Джошем.
- Если ты так же играешь в шахматы, как подтягиваешься, тогда я пас.
- Я же говорил: слабак.
- Не все такие идеальные, как ты, я всего лишь человек, а не мистер СуперПадалеки, - подытожил Дженсен и Джаред неожиданно смутился.
А Дженсена смущало, что иногда….иногда он думал о том, есть ли у Джареда парень и как этот парень может выглядеть.
Он даже представлял, зачем-то, как Джаред и его друг целуются, как они смотрятся в постели, вместе.
Он предпочитал думать об этом, как о нездоровом, но обычном для всех людей любопытстве, а не как о собственном желании.
Но очень скоро такие мысли стали сопровождаться нешуточным возбуждением, но это уже не смогло его остановить и однажды, он даже дошел до разрядки, слишком ярко представив себе горячую сцену.
Эти фантазии приносили стыдное, но необычайно выматывающе-сытое наслаждение, что даже звонить и умолять Сидни заняться телефонным сексом не пришлось ни разу.
* * *
Так или иначе, а неделя, отведенная на отдыхать, читать и гулять заканчивалась слишком быстро.
Скоро пора была возвращаться. К Сидни и прошлому. К будущему.
Они с Падалеки провели вместе неделю жизни и Дженсен даже не заметил, как и Джаред и его псы стали ему роднее всех на свете.
Он как будто забыл всю свою прошлую жизнь. Он что правда ходил на работу в костюме, а в выходные - в фитнесс, играл в сквош и выбирал ненужные безделушки в каталоге Икеа?
Он что и правда собирался женится на безупречно красивой блондинке с холодными руками и безразличным взглядом? Собирался в Белиз? Собирался помолвится?
Бред.
В самый последний день Дженсен помогал Джареду собирать вещи. Вернее, сидел рядом на диване, контролируя и отвлекая собак, которые назойливо мешали хозяину.
- Чувак, я кажется буду по тебе чертовски сильно скучать.
Джаред перебирающий вещи в дорожной сумке, поднял голову.
- Ты серьезно?
- А ты что не будешь? - почти обиделся тот, - неделю не разлей вода. Да мы стали ближе братьев.
- Не знаю, как ты, а я забуду про тебя уже на обратной дороге ….
Дженсен пнул его по лодыжке и тот свалился задницей на пол. И встретившись с его теплой улыбкой, у Дженсена заныло внутри. Он слез с дивана и устроился рядом.
- Джа, ты где в Остине живешь? Я по делам бываю там иногда. Мы могли бы встретится, сходить куда-нибудь.
Да, я могу и просто так приехать, на выходных. Бейсбол, пиво, с детками нагуляемся. Я же буду по ним тоже охренительно скучать. Ты как?
Джаред внезапно посерьезнел и опустил голову.
- Через неделю я уезжаю, с малышами. Из Остина.
Джаред сказал ему так невыразительно и слабо, что Дженсен было решил, что он ослышался.
- Куда? - растерялся и взволновался Дженсен, - далеко? Я мог бы….
- В Росарио, это в Южной Америке, там строится новый волонтерский центр. Меня пригласили на полгода и я согласился. Сменю обстановку и все такое. Аргентина, говорят прекрасна.
Дженсен внезапно успокоился, его дальнейшая жизнь, точнее план на нее, предстал перед ним с потрясающей четкостью. Он, Джаред, Харли и Сэди. Возможно еще пару собак, может ретриверов или ротвейлеров? Неважно. Надо только всего лишь сделать один телефонный звонок. И отпустить уже свое прошлое….на все четыре стороны. В конце концом он никогда не боялся всего нового и непознанного.
- Я еду с тобой, - объявил он, - что, у меня все еще законный отпуск. На пару недель, а там видно будет. Аргентина, говорят прекрасна?
- Что ты будешь там делать?
- Сначала отдыхать, а потом, ну, знаешь хорошие менеджеры по продажам везде нужны.
- Ты серьезно?
- Абсолютно, чего мне здесь в Техасе одному делать?
- У тебя …невеста, я слышал, - мрачно констатировал тот.
- Невесты нет, уже, - легко ответил Дженсен и подмигнул, - и я еду с тобой. Все. Или ты не хочешь?
- В каком качестве? - спросил Джаред, он слегка нахмурился и недоверчиво сощурился.
- В качестве очень близкого друга, - Дженсен явно выделил слово « очень» и указав на собственные губы, предложил, улыбаясь, - поцелуемся?
- Ты все таки читал мое письмо? - кивая головой и тоже улыбаясь, спросил Джаред, - и ты не шутишь, нет?
Он подступил ближе, наклоняясь к Дженсену.
- Я и не ждал, что именно сегодня случится чудо и сбудется моя мечта, - и поцеловал его, крепко зажмурив глаза.
конец
@темы: От нехрен делать, J2 AU.
-
-
02.10.2013 в 17:17-
-
02.10.2013 в 20:33Прекрасная история, понравилась больше всего
severnayazvezda, спасибо!